Как заставить людей признавать факты?
Три столетия назад, на заре эпохи Просвещения, европейские философы твердо верили, что человеческий разум скоро рассеет "предрассудков тьму", так как все ложные взгляды и убеждения — всего лишь результат невежества, незнания научных фактов.
Достаточно "просветить" людей относительно истинного положения дел, чтобы они с презрением отбросили "дедовские предрассудки" и научились руководствоваться доводами рассудка.
Этот оптимизм рухнул уже в начале ХХ века , а с тех пор изучение причин, механизмов и проявлений человеческой иррациональности стало одним из магистральных направлений многих общественных наук — от психологии до экономики и политологии.
Уже давно известно, что развитие науки не делает человеческое общество более рациональным, и более того — параллельно с ростом научных знаний растет и количество разного рода диких мифов, в то время как сама наука из "властительницы умов" превратилась в подозрительную служанку. Сегодняшние люди, охотно принимая все новые дары научно-технической цивилизации, с возмущением отвергают "тоталитарные" претензии науки и отстаивают свое право игнорировать любые доказанные факты, если они по тем или иным причинам противоречат их интимным убеждениям.
Современные психологи, проведя десятки экспериментов, пришли к выводу, что люди практически никогда не отказываются от дорогих сердцу взглядов и верований "под напором неопровержимых фактов", и даже наоборот — информационный натиск порождает реакцию отторжения, включаются разнообразные механизмы психологической защиты, и человек, вместо того, чтобы принять «неопровержимую истину», еще более укрепляется в своих заблуждениях.
Как это происходит, показано, например, в недавнем исследовании американских психологов Джастина Фрейсера и Троя Кэмпбелла, опубликованном в одном из номеров Journal of Personality and Social Psychology. Экспериментаторы "изучали скользкие пути, которыми люди убегают от фактов, противоречащих их верованиям", — и обнаружили, что в ситуациях, когда индивид не может опровергнуть достоверность "неудобного" факта, он переводит дискуссию в сферу, где заведомо не действуют научные принципы проверяемости и погрешимости, — например, в область моральных принципов и личных ценностей.
Такой эффект наблюдался, в частности, в эксперименте, где сторонники и противники однополых браков обсуждали допустимость воспитания детей в семьях гомосексуалистов. При рациональном ведении такой дискуссии должны бы учитываться научные факты о наличии или отсутствии каких-то психологических последствий для детей, выросших в подобных семьях. Однако на деле испытуемые готовы были принимать и учитывать факты этого рода лишь тогда, когда они подкрепляли их априорное убеждение, — и "уходили в сферу непроверяемого", как только факты грозили подорвать их взгляды.
Ранее в других экспериментах было показано, что попытки изменить ложные убеждения людей с помощью целенаправленной пропаганды могут оказаться не только бесплодными, но и иметь обратный эффект.
Около года назад политолог Брендан Найхен опубликовал результаты трехлетнего исследования, в котором группа педиатров и политологов пыталась найти способы повлиять на предубежденность родителей против вакцинации детей. Были испробованы (в разных группах) все мыслимые способы рационального и эмоционального воздействия — брошюры с объяснением опасности инфекционных заболеваний, выводы научных исследований об отсутствии связи между прививками и риском аутизма, фотографии обезображенных болезнями детей, страшная история об умершем от кори младенце. Ни один из методов не повысил готовность родителей сделать прививки собственным детям, а в некоторых группах наблюдался и обратный эффект.
"Мы никогда не искореним предрассудки — ни у других, ни у себя, ни в своем обществе", — заключают Джастин Трейсер и Трой Кэмпбелл. Однако успокоиться на этом выводе и просто позволить каждому "жить со своими тараканами в голове" современное общество не может: слишком дорого эти "тараканы" обходятся.
Известно, например, что противники вакцинации детей не подвергают их существенному риску — но лишь до тех пор, пока подавляющее большинство родителей исправно водят детей на прививки. Если ложные идеи "вреда вакцинации" завоюют сознание масс, последствия будут страшными.
В других сферах — например, в области политических убеждений, — последствия массовой иррациональности и "бегства от фактов" не столь очевидны, но, возможно, еще более разрушительны. Поэтому исследователи не оставляют упорных попыток "пробиться к человеческому разуму", нащупать пути преодоления защитных психологических барьеров "бегства от фактов". Кое-какие любопытные находки в этой области уже есть — например, в ряде экспериментов выяснилось, что люди с большей готовностью принимают "неудобные" факты и корректируют свои взгляды в ситуации, когда это не угрожает их самооценке.
Психолог Клод Стил еще 15 лет назад доказал , что люди начинают вести себя более адекватно и достигают лучших результатов в любых видах деятельности после "упражнений на повышение самооценки" — проговаривания или написания рассказа о какой-то своей удаче, достижении, любом моменте гордости собой. Политолог Бнендан Найхен обнаружил, что этот метод "работает" и в ситуациях столкновения с "неудобными" фактами: утвердившись в своей самооценке, люди начинают демонстрировать большую широту взглядов и готовность сверяться с фактами.
Другими словами, если вы хотите что-то доказать человеку, не пытайтесь припереть его к стене неотразимыми фактами и торжествующе кричать "слив засчитан!", когда собеседник включает механизмы защиты заветных убеждений (как это делают многие участники сетевых дискуссий). У вас есть шанс "достучаться" до собеседника лишь в том случае, если его самооценка не пострадает от признания вашей правоты. Умные люди догадались об этом давным-давно — но теперь это еще и экспериментально подтвержденный научный факт.
